К.И.Чуковский в своей книге «Высокое искусство» высмеивал буквализм переводчиков, не владеющих свободно синтаксисом своего родного языка: «Грум выглядел франтом со своими драповыми гетрами и его круглым лицом»; «она, со своей стройной талией молодой девушки, слушала его стихи» и т.д. Также, например, синтаксису русского языка свойственна замена притяжательных местоимений личными, однако многие переводчики довольствуются буквальным переводом: «Я еду на свою родину» (вместо: «Я еду к себе на родину»); «Его глаза зелены» (вместо: «У него зеленые глаза») и т.п.
Так, в литературном переводе с иврита на русский язык необходимо всякий раз изменять принятый в иврите синтаксический порядок VSO (сказуемое – подлежащее – прямое дополнение) на более естественный для русского языка порядок SVO (подлежащее – сказуемое – прямое дополнение). Однако в буквальном переводе (например, это практикуется при переводе Библии) порядок слов, не обычный для русского языка, может сохраняться, даже если фраза звучит «неуклюже».
Также буквальный перевод важен, когда речь идет о стихотворном подстрочнике: зачастую подстрочник составляется одним человеком, переводчиком, а переложение перевода в стихотворение на целевом языке осуществляет другой человек – поэт. Поэты не всегда могут в совершенстве владеть языком оригинала, иногда бывают случаи, что они вообще не знают иностранного языка, с которого было переведено стихотворение. В случае с многонациональной Россией языком-посредником часто выступает русский. Например, Геннадий Айги перевел с идиша на чувашский язык стихотворения Переца Маркиша по подстрочникам, предоставленным вдовой еврейского поэта.
Английский критик, поэт и философ Метью Арнольд писал: «Одни говорят: перевод может почитаться хорошим, если, читая его, мы забываем подлинник, и нам кажется, что подлинник написан на нашем родном языке. Другие говорят: цель перевода прямо противоположная. Нужно сохранять в переводе каждый непривычный, несвойственный нашему языку оборот, чтобы возможно сильнее ощущалось, что перед нами создание чуждого нам ума, что мы только имитируем нечто, сделанное из другого материала». Современные мастера перевода ориентируются на первый метод, то есть метод, противоположный буквальному переводу.